Барон.
Да... стыдно...
Герцог.
Но что же сделал он?
Барон.
Он... он меня
Хотел убить.
Герцог.
Убить! так я суду
Его предам, как черного злодея.
Барон.
Доказывать не стану я, хоть знаю,
Что точно смерти жаждет он моей,
Хоть знаю то, что покушался он
Меня...
Герцог.
Что?
Барон.
Обокрасть.
(Алъбер бросается в комнату.)
Альбер.
Барон, вы лжете.
Герцог
(сыну)
Как смели вы?..
Барон.
Ты здесь! ты, ты мне смел!.
Ты мог отцу такое слово молвить!..
Я лгу! и перед нашим государем!..
Мне, мне... иль уж не рыцарь я?
Альбер.
Вы лжец.
Барон.
И гром еще не грянул, боже правый!
Так подыми ж, и меч нас рассуди!
(Бросает перчатку, сын поспешно ее подымает.)
Альбер.
Благодарю. Вот первый дар отца.
Герцог.
Что видел я? что было предо мною?
Сын принял вызов старого отца!
В какие дни надел я на себя
Цепь герцогов! Молчите: ты, безумец,
И ты, тигренок! полно.
(Сыну.) Бросьте это;
Отдайте мне перчатку эту
(отымает ее)
Альбер
(a parte)
Жаль.
Герцог.
Так и впился в нее когтями!— изверг!
Подите: на глаза мои не смейте
Являться до тех пор, пока я сам
Не призову вас.
(Альбер выходит.)
Не стыдно ль вам...
Барон.
Простите, государь...
Стоять я не могу... мои колени
Слабеют... душно!.. душно!.. Где ключи?
Ключи, ключи мои!..
Герцог.
Он умер. Боже!
Ужасный век, ужасные сердца!
